
Европейско-турецкие дела не касаются Украины напрямую, но поучительны. Как и Турция, мы стремимся в ЕС. Она официально является кандидатом на вступление и еще с 2005-го ведет переговоры. Однако они несколько лет фактически заблокированы Евросоюзом из-за проблемы Кипра (в 1983-м турецкая община Кипра провозгласила себя Турецкой республикой Северного Кипра. Акт был осужден Совбезом ООН. До сих пор это государство не признала ни одна страна, кроме Турции. — “ГПУ”). И вот теперь переговоры обещают возобновить.
По большому счету кардинальное изменение позиции Меркель относительно Анкары имеет ту же цель, что и давление на Киев в вопросе Донбасса — избавиться от большой для ЕС проблемы. Однако если относительно Турции речь идет об ускорении переговоров по поводу вступления, то позиция канцлера относительно урегулирования на Донбассе грозит нам потерей перспективы евроинтеграции. Берлин и Париж побуждают Киев легализовать оккупированные территории на условиях Москвы и фактически привязать себя к контролируемому Путиным Донбассу. Вместо давления на агрессора оказывают давление на жертву. Мы не слышим ни слова о перспективах членства Украины в ЕС. Зато очевидны ожидания снятия санкций с России.
Но главная проблема здесь заключается не в Меркель или французском президенте Олланде, а в согласии Киева на сомнительный для страны ход событий. Турция жестко выдвигает конкретные тактические и стратегические требования. Украина же следует решениям, выработанным вне ее границ.