Галина Акимова, журналистМоя подруга Юлия, которая вот уже несколько лет живет в Турции, умиления по поводу хиджабов в парламенте не испытывает. А наши телесюжеты вызывают у нее невеселый смех. Увы, но такой же проблемой страдают и западные телеканалы. Они почему-то смешивают два совершенно антагонистических понятия: исламизацию и демократию. В отличие от иностранных журналистов, Юлия четко понимает, что в тот день, когда на нее в приказном порядке наденут платок, закончится и демократия в стране, и перспективы для двух ее детей. Особенно для старшей дочери.
Евросоюз, как это видно в ситуации с Турцией, живет в каком-то своем измерении, далеком от реальности. Например, настаивает, чтобы Турция признала факт геноцида армян в 1915 году и законодательно решила вопрос с правами курдов. Причем главное, что их беспокоит – это преподавание в школах на курдском языке.
Как тут не вспомнить грузинский анекдот об учителе, который спрашивает учеников в бедной сельской школе, сколько ножек у таракана. «Нам бы ваши проблемы, господин учитель», – отвечают ученики.
Так сложилось, что муж моей подруги – кадровый военный, и курдскую проблему он в недалеком прошлом решал лично. В том числе и посредством огнестрельного оружия. Когда мы рассказали ему, что 15 октября Еврокомиссия опубликовала доклад, где было сделано замечание, что не решен вопрос с преподаванием курдского языка в школе, он долго ухмылялся. Потому что после того, как курды были вытеснены с их исторической территории, физически и экономически уничтожены, проблема школьной программы – это самое малое, что их волнует.
Любопытно, что Европа, похоже, забыла еще один важный факт: основатель и руководитель крупнейшей курдской повстанческой организации – Рабочей Партии Курдистана (РПК) Абдулла Оджалан с 1999 года находится в тюрьме на острове Имралы в Мраморном море. И это, поверьте, не Качановская колония и тем более не Харьковская больница железнодорожников. Турецкая островная тюрьма – это реальная жесть. Не удивительно, что Оджалан стал таким «шелковым» и пишет воззвания к своим бывшим соратникам прекратить борьбу как можно скорее.
Впрочем, молчание Европы не означает в данном случае полного согласия. Это, скорее, проявление (как им кажется) космополитической дипломатии. Всем сторонам переговоров совершенно очевидно, что исламский вопрос – это главный непреодолимый барьер на пути официального принятия Турции в ЕС. И дело не в степени исламизации страны (это волнует в основном ее жителей), а в том, что 90% населения – мусульмане. Как правильно отмечают аналитики, до сих пор ЕС не интегрировал в свой состав ни одной мусульманской страны.
Вторым барьером является… мощь Турции. Если Украина не имеет перспектив на членство из-за своей бедности, то Турция – ввиду очевидной мощи. Население превышает 72 млн. человек. Армия (страна, кстати, член НАТО) вторая по мощности, численности и боеспособности в Европе. ВВП – на седьмом месте в Еврозоне после Германии, России, Великобритании, Франции, Италии и Испании. В целом экономика страны считается 17-й в мире по мощи и потенциалу.
Но что любопытно: Турция с 1996 года является участницей Таможенного союза с ЕС. Это куда круче, чем Зона свободной торговли, которая идет в одном пакете с нашим соглашением по ассоциации. Но никакого позитива от своего статуса страна не получает. Рынок Евросоюза в основном закрыт для ее товаров так называемыми нетарифными барьерами. Допускаются исключительно те товары, которые соответствуют евростандартам. Опять же актуальная для нас тема. Но поскольку Турция – это не Украина, свои товары она успешно стандартизировала. Тогда Европа придумала другую «отмазку»: даже «правильные» товары могут поставляться в объемах, не превышающих квоты. Взамен – мизерная по сравнению с программами выравнивания для членов ЕС программа помощи от Евросоюза.
Фактически ни ассоциация с ЕС, ни таможенные соглашения никак не влияют на развитие турецкой экономики. Наоборот, тормозят ее. Не удивительно, что за годы, пока Старый Свет держал бывшую Византию на расстоянии «вытянутой ноги», пламенное желание турков стать полноправными членами ЕС заметно угасло. Сейчас его официально декларируют только власти, как бы исполняя традиционный ритуальный танец.
Молодежь, которой в Турции, по данным ООН, около 20% (это очень высокий показатель для стареющей Европы), волнует лишь вопрос трудоустройства на работу в Германии и Англии. Но он решается достаточно легко, ибо, несмотря на экономический кризис, Западу нужны сильные рабочие руки. К тому же количество турков, осевших в Европе, исчисляется миллионами, и почти все поддерживают отношения с родиной. Племянники приезжают к дядям, невесты – к женихам, образованная молодежь едет на учебу. Турция постепенно, шаг за шагом оккупирует Европу. А та, словно старая кокетка, продолжает изучать и править брачный контракт.
